Гитарные чудеса Марека Пасечного. Часть 1

Героем пятничной рубрики «Записная Книжка» польского радиоканала «Двойка» стал блестящий польский гитарист и композитор Марек Пасечный (Marek Pasieczny). Представляем вашему вниманию перевод беседы Беаты Стылиньской-Рогала с Мареком Пасечным, которая состоялась 28 ноября 2013 года.

Важное примечание. В разговоре гитарист упоминает многих музыкантов и размышляет над многими произведениями, как своими, так и других композиторов, поэтому для большей понятности в квадратных скобках курсивом приводятся оригинальное написание фамилий и названия произведений, а также даются необходимые разъяснения или уточнения. В размещённой на официальном сайте радиоканала «Двойка» аудиозаписи беседы были вырезаны звучавшие в эфире композиции Марека Пасечного. Для полноты восприятия предлагаем вам ознакомиться с ними в прикреплённых аудио и видео файлах. Также для удобства чтения материал разбит на две части.

Звучит запись: M.Paseczny. Sakura No Hana. Вариации для двух гитар (посвящены Duo Joncol, 2012)  

Марек Пасечный: 

– Мы прослушали 2 вариации в вариационной форме для двух гитар. Они называются Sakura No Hana вариации. Эти вариации возникли по заказу немецко-швейцарского дуэта Джонкол [Duo Joncol]. У меня часто бывает так, что я пишу для других гитаристов, и спустя какое-то время у меня появляется сильное желание исполнить эту композицию самому. У меня совсем не было времени заниматься гитарными дуэтами. И после более, чем 10 лет, в течении которых я вообще не играл в гитарном дуэте, я обратился к моему давнему-давнему другу со времён учёбы во Вроцлаве Михаилу Станиковскому [Michał Stanikowski]. И в последнее время мы как-то возобновили этот гитарный дуэт. И, собственно, это была запись, которую мы сделали в Германии, в Торссингене. Я на одной гитаре, а Михаил Станиковский на другой.

Беата Стылиньская-Рогала: 

– Представляю вам Марка Пасечного – гитариста и композитора, выпускника Академии музыки во Вроцлаве и Королевской академии в Шотландии. Оба заведения он окончил с отличием. Над своей докторской начал работать в Австралии. С концертами выступал в Африке. В данный момент живёт на Британских островах. Он является лауреатом многих наград как композитор и как исполнитель-гитарист. Может мы начнём нашу встречу с вопроса: «Почему гитара, откуда выбор именно гитары?».

– Мой ответ короткий: ума не приложу. Мои родители не музыканты, родители моих родителей не были музыкантами. У меня нет никого из близких или дальних родственников кто бы играл на каком-либо инструменте. Просто ребёнком я начал играться c гитарой как в забаву. Потом попросил отца (он выезжал в Россию), чтобы он купил классическую гитару с металлическими струнами. Как я уже говорил, я не был в окружении, в котором мне кто-то показывал аккорды, я просто сам экспериментировал. Потом я попал в музыкальную школу. Это было на первом году начальной школы. Но я был слишком молод, чтобы один на один начать обучение игре на гитаре. Поэтому меня бросили на занятия ритмикой. Спустя несколько недель мама пробовала меня подкупать конфетами, игрушками, чтобы я ходил в нашу музыкальную школу. Я сказал «Нет!» и перестал. Потом наш сосед-кларнетист Генрик Тумило [Henrik Tumiło]... Мама его зацепила и просила, чтобы он мне показал пару приёмов, и я помню, что каждый четверг вечером поднимался этажом выше. Спустя пару недель он встретил мою маму и говорит: «Вы должны отправить меня в школу, потому что у меня уже подушечки растут, я больше занимаюсь на гитаре, чем на кларнете». Ну и вот так я попал в школу второго уровня в Замостье в класс Андрея Фила [Andrzej Fil]. Я прошёл первый и второй уровни. Также начал где-то с 15-16 лет ездить на феноменальные мастер-классы, гитарные курсы в Здруе, организованные профессором Петром Залеским [Piotr Zaleski] из Академии во Вроцлаве. И конечно это довольно естественным образом привело к тому, чтобы я поступил и затем продолжал обучение во Вроцлаве.

– Профессор Залеский – это тот первый важный профессиональный человек в вашей жизни, правда?

– Да, да. Перед поступлением на обучение я несколько раз появился во Вроцлаве. У меня с ним были такие частные несколько часовые встречи-занятия. Он видел, что я специально целую ночь поездом ехал из Замостья во Вроцлав именно на эту встречу. И ещё тогда он сказал мне, что если я попаду на обучение во Вроцлав и пройду все экзамены, всегда найдётся время, чтобы мы работали над моими сочинениями. Как гитарист я должен был пройти через типичный классический репертуар. Но спустя какое-то время я играл всё больше и больше своих произведений. Тоже таким поворотным моментом был заказ организатора концерта Силезской гитарной осени профессора Грушки [Алина Грушка; Alina Gruszka]. Это один из наиболее престижных в Европе гитарных фестивалей. Конечно оркестр AUKSO, Марек Мось [Marek Moś]. И это был такой бросок на глубину. С сегодняшней перспективы тот концерт такой смешной, очень киношный, тональный, может наивный. Но тогда я почувствовал, что мне не хватает знаний, особенно если речь идёт об оркестровке и чувстве формы, и что я хочу учиться.

– Ну да, ведь вы дебютировали как композитор, ещё перед тем прошли такой курс композиции, правда?

– Абсолютно точно. Конечно 10 процентов произведений было написано для классической гитары. Другие гитаристы просили меня написать какие-то произведения для двух гитар либо для гитары и кларнета. В итоге, когда я заканчивал Вроцлав, то думал о послевузовском обучении. Тогда появился перевод Гарри Поттера. И благодаря Гарри Поттеру я в итоге начал думать «Почему нет? Не Шотландия?».

– Кто бы мог подумать, что Гарри Поттер оказал как раз такое влияние на вашу жизнь!

– В особенности невероятно хорошо написанные и оркестрованные саунд треки Джона Уильямса [John Williams]к сериям Гарри Поттера. Зато я нашёл Королевскую академию в Шотландии, выслал портфолио и оказалось, что композиторы, которые увидели моё портфолио с массой гитарных произведений, отдали те произведения учителю гитары. Ну и тот учитель связался со мной и предложил мне такую систему, что я 50 процентов буду послевузовски обучаться композиции и 50 процентов послевузовски на гитаре. Таким был план. Но спустя 3 месяца я пошёл к ректору, сказал, что так не получается, что у меня нет времени на учёбу, на настоящее обучение композиции. И согласились, что я могу сначала закончить гитару, помочь немного шотландскому классу гитары. Так я закончил последипломное обучение и 2 года магистерских [Podyplomowe Studia Mistrzowskie]. И затем начал регулярный курс композиции последипломный и потом магистерский. То есть за более чем 4 года в Шотландии у меня было уже 3 магистра и 2 диплома о послевузовском образовании.

В то же время я начал играть много концертов также и за пределами Европы. Мои произведения начали издавать в том числе и в PWM [Polskie Wydawnictwo Muzycznie – Польское музыкальное издательство]. Одно из произведений дошло до Новой Зеландии, до гитариста который оказался музыкальным директором консерватории в Веллингтоне. Он приехал в Великобританию на мой последний магистерский гитарный диплом и предложил мне докторантуру [в белорусской системе обучения ей соответствует аспирантура], включающую и исполнительство и композицию именно в Новой Зеландии в Веллингтоне. Заканчивая свои последипломные композиции я уже размышлял, и как бы был одной ногой в Веллингтоне. Но, к сожалению, судьба хотела, чтобы парниша развивался, переехал в Австралию. Дословно за несколько недель перед вылетом в Новую Зеландию мне сказал: «Либо можешь начать обучение в Веллингтоне в Новой Зеландии либо езжай со мной в Квинсленд, я тебе снова устрою гранд на обучение. Что ты выбираешь?». У меня была одна ночь на обдумывание. Конечно, я выбрал Австралию с большими возможностями.

Так я попал в Австралию. После пары месяцев проживания в Блисбене (австралийцы называют это место в Австралии Sunshine Days или Вечное солнце), особенно для кого-то из Польши, прожившего 5 лет в Шотландии это был рай. Однако мне этот рай надоел, так как уровень музыки был очень низкий и мне начало там не нравится. И я чувствовал, что теряю корни: это всё же изоляция от Европы. Поэтому мой руководитель согласился, чтобы я на 2500 километров опустился в низ Австралии и осел в Сиднее. Я так и сделал, переехал в Сидней. Но я чувствовал себя разочарованным особенно гитарным уровнем. Я тут шучу с коллегами, что определяю это как синдром «Парка Юрского периода-4», что что-то изжило себя, как бы та современная школа игры на гитаре до Австралии не добралась. То есть самые лучшие гитаристы молодой генерации, такие как Джон Уильямс [John Williams]  или Крэг Огден [Craig Ogden] убегают из Австралии либо в Великобританию либо в Соединенные Штаты Америки. То есть самых лучших там просто нет. Я начал в режиме интернета спрашивать различных гитаристов и также журналистов. Ну и сказали мне, упоминали в нескольких мэйлах о профессоре Стивене Госсе [Stephen Goss], который работает в двух университетах: в Лондоне и Университете в Сарене тоже под Лондоном. Я связался с ним, сказал, что меня интересует именно такая объединённая докторантура. Я знал, что он экс-гитарист, прошедший также через всё композиторское обучение. То есть идеальный руководитель для моей объединённой докторантуры. Тем временем я на 4-5 месяцев переехал из Австралии в Южную Африку. Там немного себе посидел, пописал, посочинял.

– Как после Австралии вы неожиданно оказались в Африке?

– Благодаря двум людям. Первым был скрипач Ян Уотсон [Ian Watson], с которым я познакомился в Шотландии, который также обучался последипломно на скрипке, который родился в Капштадте, с которым я также сыграл несколько концертов в Польше и много концертов в Африке. А под конец моего обучения композиции я познакомился с пианисткой Сильвией [Sylvia Sze-Hua Jen]. Она по происхождению тайванка, родилась в Тайпее, но в возрасте трёх лет они эмигрировали в Южную Африку, снова же в Преторию. Ни я, ни Сильвия никогда не встречались, но судьба хотела, чтобы парнишка из Замостья в Шотландии, в Глазго познакомился с тайванкой из Тайпея, из Южной Африки. Жизнь… Благодаря ей и ему я много лет провожу по нескольку месяцев в Африке. Мы полетели в Африку и из меня вылилось, как мне кажется, множество отличных произведений. В ожидании начала и продолжения доктората в Англии я провёл там несколько месяцев. Вот и теперь в сентябре прошёл уже год с того момента, как я появился в Лондоне. Я живу и работаю над докторской в Университете Суррея. С этого года я также начал преподавать инструментовку и оркестровку, и также начала композиции на первых годах обучения именно в этом университете. Докторат я заканчиваю через полгода и ума не приложу на каком континенте я приземлюсь.

Звучит запись: M.Paseczny. Lutoslawski: in memoriam для гитары соло (заказ и посвящение – Benjamin Beirs. 2012), III часть eS-A-C-H-E-Re Impression. Вдохновлена и основана на «Захер Вариациях».  

– В год Лютославского я получил множество заказов, большинство я отбросил, но один принял: создание композиции для гитары соло посвященной Лютославскому. Мы прослушали сейчас третью, последнюю часть из этого цикла Lutoslawski: in memoriam. А часть называется Захер впечатление. Конечно в этом случае я вдохновлялся Вариациями Лютославского [речь идёт о «Захер вариациях» для виолончели соло; Sacher Variation na wiolonczelę solo], которые он написал, чтобы почтить день рождения швейцарского дирижёра Пауля Захера [Paul Sacher]. Превосходное произведение. Лютославский там использовал приём: приспособил звуки его фамилии (буквы Захера) как структуру, музыкальный материал. И конечно он использует двенадцатитоновую шкалу, иногда цитируя его фамилию [имеется ввиду приём использования серийной техники композиции; в основу сочинения положена серия из 6 звуков, которые взяты из фамилии дирижёра: eS, A, C, H, E, Re]. Я подумал себе, что создавая композицию к 100-летию со дня рождения Лютославского, я использую написанное им произведение, но пойду еще дальше и напишу часть, которая опирается только и исключительно на этих шести звуках из фамилии Захера.

Продолжение интервью читайте в следующей части.

Материал подготовила Александра Макарова